Автор: Мухаммед Салманзаде

На фоне продолжающегося перераспределения сил в международной системе, ускоренной геополитической фрагментации и нарастающего кризиса доверия к традиционным институтам глобального управления, группа БРИКС постепенно превращается в одну из наиболее значимых альтернатив существующему миропорядку. Это объединение, формально не обладающее жёсткими обязательствами или идеологическим каркасом, фактически выступает как проект стратегической переориентации значительной части мира. БРИКС — это не просто акроним стран с растущими экономиками. Это политико-экономическое явление, в основе которого лежит общее стремление к суверенному развитию, равноправию в международных отношениях и формированию полицентричного глобального ландшафта. 

Идея БРИКС возникла в отчёте Goldman Sachs в 2001 году, а к 2009-2011 годам группа оформилась как межгосударственное объединение с альтернативной глобальной повесткой. Страны-участницы, обладающие серьёзным экономическим и ресурсным потенциалом, долгое время оставались на периферии мировой политики, что подтолкнуло их к созданию собственных институтов — Нового банка развития, валютной системы и рабочих групп в ключевых сферах. 

БРИКС отстаивает практическую и формальную многополярность как основу справедливого мирового порядка.Его участники исходят из того, что только при децентрализации власти возможен устойчивый международный порядок, в котором каждый голос будет услышан, а сотрудничество не будет означать подчинение. В этом контексте БРИКС не стремится разрушить существующую систему, а выстраивает параллельную инфраструктуру — более гибкую, неполитизированную и основанную на добровольном согласии. 

Особое значение сегодня приобретает идея создания единой валюты БРИКС — инструмента, способного изменить не только финансовую архитектуру объединения, но и всю глобальную экономику. Предполагается, что такая валюта будет опираться на корзину национальных валют, возможно — с цифровой компонентой. Её ключевое назначение — расчёты между странами-участницами без использования доллара США или евро, а также защита от внешнеполитических и санкционных рисков. Реализация подобного проекта может ослабить монополию западных валют в международной торговле и ускорить процессы финансовой регионализации. В долгосрочной перспективе это приведёт к формированию многовалютного мира, в котором не одна, а несколько устойчивых резервных единиц обеспечат гибкость и адаптивность глобальной экономики. В условиях глобального недоверия к централизованным системам такая инициатива выглядит не просто амбициозной, а необходимой. 

Наряду с этим БРИКС демонстрирует способность к институциональному расширению. Формат «БРИКС+» включает государства Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки, и сегодня альянс уже перестаёт быть «пятёркой» — он трансформируется в платформу для координации интересов всего Глобального Юга. Это проявляется и в растущем интересе к вступлению в объединение, и в дипломатических инициативах, охватывающих широкий спектр тем: от продовольственной безопасности до искусственного интеллекта. Особый интерес к вступлению в БРИКС в последние годы проявляют такие страны, как Саудовская Аравия, Египет, Иран, Индонезия и Эфиопия. Эти государства рассматривают альянс как возможность укрепления своего суверенитета, расширения экономических связей и диверсификации внешнеполитического курса. Египет и Эфиопия, акцентируют внимание на инвестиционном и инфраструктурном потенциале сотрудничества, а Саудовская Аравия — на энергетическом диалоге и взаимодействии в рамках «зелёного перехода». 

Безусловно, внутри БРИКС существуют противоречия. Геополитические споры между Индией и Китаем, идеологические различия между демократическими и авторитарными режимами, экономическая неоднородность — всё это делает принятие решений более сложным. Однако именно консенсусный подход и отказ от жёстких наднациональных структур позволяют сохранять гибкость и устойчивость. 

На Западе укрепление БРИКС вызывает сдержанную тревогу. Реанимация G7, попытки реформирования Bretton Woods-институтов и усиление дипломатического давления на колеблющиеся государства — все эти процессы можно рассматривать как реакцию на растущую привлекательность альтернативной модели. Но БРИКС не стремится к прямой конфронтации. Его логика — не в противостоянии, а в создании альтернатив, и именно в этом заключается его сила. 

В перспективе БРИКС ожидает эволюция в сторону ещё более скоординированного и институционально подкреплённого взаимодействия. Это может означать появление общего цифрового пространства, интеграцию платёжных систем, совместную разработку энергетических стандартов, усиление научного сотрудничества и координацию климатических стратегий. Расширение БРИКС — не просто количественное, оно качественно изменяет суть объединения. Чем больше стран входит в союз на основе равноправия и взаимных интересов, тем ближе БРИКС становится к формату новой глобальной коалиции будущего. На пороге перемен, в мире, где старые механизмы дают сбой, БРИКС предлагает не только политическую альтернативу, но и цивилизационную перспективу. И если этот проект сохранит внутреннюю гибкость, идеологическую нейтральность и ориентир на реальное сотрудничество, то он может стать основой постзападного мироустройства — не конфронтационного, а кооперативного и устойчивого.